Верым!Можам!Пераможам!Толькi Шахта,толькi перамога!

Искал в интернете гостевую питерского Динамо (хотелось побольше узнать о проведенных там днях нашего нынешнего главного тренера) и наткнулся на замечательный рассказ о выезде за Полярный круг на матч чемпионата России во втором дивизионе.Дочитайте до конца - не пожалеете.

Скрытый текст

"Смерш и К" представляет ....
Листок злобных динамовских графоманов....
Выпуск № 10.

КИРОВСК И НЕ ТОЛЬКО

(Первая часть марлезонского балета)

Эпиграф:
«У нас там – горы, горы…
Девушка, ты в зоопарке был … Верблюд видел?…»
(«Мимино»).

Странно. На выезд в Кировск поехало всего 2 человека. Казалось бы, не Чита, не Благовещенск, не Иркутск. Расстояние – 1250, если в километрах. Сутки пути – если во времени. Казалось бы, не избалованы мы дальними выездами, не избалованы выездами в интересные полузагадочные местечки, где, быть может, иначе никогда в жизни не удастся побывать. Казалось бы, большая часть выезда приходится на выходные и прочие «красные дни» календаря (праздники, не путать с женской тематикой). Казалось бы…
Не думайте, эта тирада – не в плане «ай, да мы», «все пидарасы, а я - д`Артаньян», «что ты сделал для хип-хопа?» и т.д… Просто, я лично, загодя прекрасно представлял, сколь увлекательным должен оказаться данный вояж. И сейчас, когда все ожидания сполна подтвердились, мне искренне жаль тех, кто будет вынужден довольствоваться чтением моих словесных бредней, не имея возможности увидеть все воочию… О как …

Дорога туда отличалась следующими моментами. 1) Наличием команды, едущей в соседнем вагоне. Как следствие – той или иной формой контактов с командой на станциях Свирь, Беломорск, Кемь и Кандалакша, где поезд стоит подолгу и пассажиры, высыпав на перрон, ходют по нему взад-вперед, периодически показывая друг другу козьи морды. 2). Вектором движения поезда, который тупо ехал на север, обгоняя ночь, ибо как вскорости выяснится за полярным кругом в это время года ночь уже отсутствует как явление. 3) Острым желанием съесть по дороге какую-нибудь рыбину. Желательно эксклюзивной породы. Желательно, не сырую, а хотя бы слегка доведенную до современных стандартов потребления пищи. Поезд все время пересекает живописные речки, в окне мелькают высокохудожественной внешности озера. Под воздействием подвластной взору водной стихии желание съесть хоть какую-нибудь рыбину все обострялось и обострялось…
«Бабка, рыба есть?», - на первой же станции к открывшейся двери вагона стремглав ломанулась местная бодрая торговка отчаянно пенсионных лет. «Чипсы, пиво, лимонад, кура-гриль…», - бабка, не слыша твоего вопроса, истошно голосит хорошо отрепетированную фразу. «Стоп… Бабка, соберись … Рыба…». Пауза, мыслительный процесс. «Нет, сынок, нет рыбы … Чипсы есть с икрой…». Снова мыслительный процесс в попытках что-либо еще предложить придирчивому клиенту. «А где рыба есть? На следующих станциях есть?». Бабка не знает. Ей надо чипсами торговать, а не время терять на всякие там пресс-конференции. «Чипсы, пиво, лимонад, кура-гриль…», - бабка уносится к следующему вагону.
В Лодейном поле та же картина. Человек хочет купить рыбу, на худой конец, какой-нибудь прочей местной экзотики. А ему предлагают пищевой мейнстрим, который он за те же деньги может приобрести в вагоне-ресторане, не говоря уже о предприятиях торговли своего родного города. «Где рыба?»… «Не знаю, сынок, может дальше … В Свири…»…
На станции Свирь поезд стоит полчаса. На перроне сталкиваешься с командой, раскланиваешься с В.Н.Алексеевым. Игроки в этом сезоне – новые, ни ты их в лицо толком не знаешь, ни они тебя. Все пялятся на футболку, некогда любезно презентованную Дмитрием Вячеславичем Челси. В центре футболки большая литера «Д», а по контуру литеры куча всяких слов, прочесть которые можно лишь с очень большого приближения. Нападающий Азамат Гонежуков, как и положено выходцу с южных краев, первым пытается пренебречь условностями и чуть ли не кладет голову тебе на живот. Приходится уважить любопытство нашего главного голеадора. «…Московское волейбольное «Динамо»…».
Наконец-то появилась рыба. Цена устраивает, незадача в том, что предложенные твоему выбору самки с икрой и самцы без икры отчаянно тебе кого-то напоминают. «Это – хто?», - пытливо вопрошаешь бабку, строго глядя ей в глаза, намекая тем самым, что говорить нужно только правду. «Терпуг, морской окунь такой». Хто, блять? «Бабка, он че, в реке Свирь у вас негаданно завелся? Морские каравеллы евоных эмбрионов на своих днищах привезли?». Бабке стыдно. «Нееее. … Он это … Он в магазине продается. Дешевый…». Какой-то пиздец. По перрону ходят толпы алчных до экзотики потенциальных покупателей, а им пытаются впарить всякую гадость. Совсем народ в глубинке обленился, кормятся ведь железкой дорогой, а даже рыбину в реке не выловить. «Сама ты, бабка, чипсы с икрой»…
Только в Петрозаводске удалось купить пирожков с палтусом, да и то – палтус явно был один на всю большую партию оной выпечки. Еще в Петрозаводске удалось через окно понаблюдать за спящим на верхней полке Герасимцом. Так его … так … этого содомитского проповедника в нашей святой команде … На верхнюю полку, в купе у сортира … Там, в двенадцатом вагоне дембеля едут, туда еще надо отселить…

Ночью просыпаешься – светло. Навскидку – часов восемь, на самом деле – начало пятого. За окном – природные красоты и бытовая разруха. Населенные пункты напоминают декорации к фильму «Холодное лето 53-го». Машинист паровоза то и дело вынужден гудком разгонять местных пьяных аборигенов, пытающихся ползком пересекать рельсы на пути у состава. На станции Кемь («Кемска волость») в газетном киоске продают брошюру «Что нужно знать о сексе», а в привокзальном кафе среди ценников присутствует «беляш с мсом (по буквам: Михаил, Семен, Олег, Михаил)» и пирожок с капустой (зачеркнуто) изюмом». На станции Кандалакша стоит большой паровоз обильно засранный летучей фауной, а в кафе ложка антикварного кофе «Пеле» стоит 25 рублей, дороже блинчиков и пиццы.
Поскольку ночевать в Кировске нужно две ночи, загодя осмысливаешь вариант, а не провести ли одну ночь в целях экономии финансов в комнатах отдыха в Апатитах (18 километров от Кировска, в сам Кировск поезда не ходят). Прибыв на станцию Апатиты, осознаешь всю степень своей наивности. Не только комнаты отдыха отсутствуют в этом сарае, но и много чего еще из списка вокзалов класса «Мариотт-Хайят». Отсутствует даже сортир. Вернее, он присутствует, но не является по современным меркам сортиром, ибо идти в него далеко и страшно (далеко по расстоянию, страшно по зловонию, каковое выдает месторасположение сортира за добрую пару морских миль). Еще страшно за команду, которая на твоих глазах загрузилась в немыслимо разбитый рыдван, названный лет пятьдесят назад папой с мамой «Икарусом», но потом попавший под дурное влияние улицы, где его старательно мучили разные пидарасы-слесаря, а в промежутках зловредные мальчишки, улучив момент, выцарапывали на его бортах слова «Север», «Мурманск» и «Хуй»…

Обливаясь холодным потом при мысли, как подобное катафалк-родео может сказаться на бомбардирском чутье Азамата Гонежукова, провожаю команду взглядом. В процессе проводов, обнаруживаю, что отнюдь не одинок в этой форме медитации. Рядом со мной команду провожает еще какой-то упырь, параллельно с проводами встречая взглядом меня. На упыре сине-белая роза. На мой вкрадчивый вопрос: «Ты, незнакомый человек, это … не мурманский ли, часом, динамик?», - отвечает отрицательно. Следовательно – наш. Саша «Хроник». Он меня знает, я его – нет… Бывает…
Вместе едем в город Апатиты (далее – Гепатит). Мы пока что на станции Гепатит. Город Гепатит – рядом, но не здесь. Нам надо в Кировск. До Кировска от станции Гепатит ходит автобус, но как он ходит никто на станции Гепатит сказать не может. Говорят: «Он ходит, но не ходит. Редко ходит. Вы езжайте до города на автобусе № 8, там много автобусов до Кировска идут». Странно. Куча народу вышла на станции, должен быть транспорт, пассажиропоток, ушлые извозчики, все дела. Куча народу расселась по разным поджидавшим их малопризентабельным «запорожцам» и уехало. А мы стоим и ждем автобуса № 8, который, как все утверждают ходит часто, но его нет. Чувствуешь себя слегка одиноко. На привокзальной площади неистребимо пахнет говном.
Насколько милым и обаятельным впоследствии оказался город Кировск, настолько мерзок и гадок был город Гепатит. Представьте себе, что вы внезапно оказались в Мге. Представьте себе, что вы оказались в Мге 50-х годов. Представьте себе, что вы оказались в Мге, будучи лысым одноглазым педерастом … Вот и нам было тогда, как это сказать, слегка не по себе…
Наконец прибыл под посадку автобус № 8, оказавшийся близким родственником увезшего в неизвестном направлении команду транспортного средства (разве что, без слов «Север» и «Хуй»). Доехали до центра Мги … нет, не Мги … Вышли … Стоим на остановке ждем автобуса до Кировска. Судя по расписанию, до Кировска должно ходить пять или даже шесть маршрутов. Жители Гепатита подтверждают правильность расписания, но почему-то отводят глаза. Из исключительно серых, исключительно пятиэтажных домов, исключительно серого пятиэтажного Гепатита, на тебя глядят исключительно серые лица алкоголиков. Минут через сорок приехал автобус.

Команда остановилась в гостинице «Хибины» (у подножия Хибин …зеленое четырехэтажное здание, первые два этажа – ремонт, евростандарт, пластиковые окна… верхние два этажа – Мамай приходил, злой был, ругался). Мы выбрали для проживания хотэл «Спорт» (тоже у подножия Хибин … там все, как показала практика, у подножия …). Номер – 14-15 м.кв, окно, вид на горы (он там отовсюду), душ, туалет, телевизор (вечером финал чемпионата мира по хоккею). 650 рублей с носа, в цену входит завтрак. Горнолыжный сезон практически окончен. Кроме нас в пятиэтажной гостинице один горнолыжник, три командировочных и человек десять обслуги. Рядом с гостиницей «Спорт» - гора, стадион «Горняк», еще гора, магазин «Продукты» (9-21), еще гора, гостиница «Хибины», еще несколько гостиниц и несколько гор.
Город расположен ярусами. Улицы словно опоясывают некий холм. Перепад высот между нижней и верхней улицей – явно больше ста метров. Вся городская топонимика строится на понятиях «ниже» и «выше». В городской газете «Хибинский вестник» в графе объявления пишут: «Продаю квартиру на улице такой-то, ниже кинотеатра «Большевик»… Газета, кстати, вообще оказалась лучшим путеводителем по Кировску, все первичные представления о местном укладе. Вот, например, такая группа объявлений … «Вспашу огород». «Вспашу огород (без лицензии)». «Вспашу огород за два дня. Дорого» … На обратном пути мы проезжали эти огороды. Я бы вспахивать камни, камни и чуть-чуть песка не подписался бы ни за какие деньги…
Поначалу тыкались Смотришь сверху на то, что тебе нужно, - рукой подать. Спускаешься улицей ниже – видно только эту улицу и ничего больше. Повсюду трех, пяти, десяти и пятнадцатиметровые сугробы (вряд ли преувеличил, если и не пятнадцати, то четырнадцати с половиной…). Из под каждого айсберга сочится вода, на солнце – плюс двадцать… Под ногами ручьи, речки и прочие потоки. Вниз спускаться еще ничего, особенно, когда по лестнице, там хоть нет под ногами воды. Вверх подниматься почти невыносимо, что по дороге, что по лестнице с крутыми ступеньками. Ну, одну преодолел, ну другую … Третья или двадцатая тебя неизбежно победят и доконают … Приходится сидеть на лавке и любоваться ясным безоблачным небом и прочими красотами местного ландшафта, пережидая усталость ног…
В общении с местными, как говорится, все ровно. Легкие накладки возникают лишь тогда, когда пытаешься узнать у них маршрут следования до интересующего тебя пункта. Например, ты заблудился. Справа – холм, слева – гора. Рядом, еще холм и еще гора. Есть улица, но она настолько крутая, что впустую ее преодолевать уже тяжко. Да и не понятно, куда ведет – большая часть улиц составляет лабиринт, опоясывающий дом-квартал (большинство домов – или в форме подковы, или вообще «каре» – для защиты от полярного ветра). «Ска … Скажите, как пройти к стадиону «Горняк?». Тебе вполне доброжелательно объясняют: «Доходите до Дворца Культуры, поворачиваете к «Юбилейному», там доходите до «Каскада» и еще метров триста вокруг озера». Стоп, давайте сначала, я записываю … «У меня к вам четыре вопроса: 1. Как дойти до озера? 2. Как дойти до «Каскада»? 3. Как дойти до «Юбилейного»? 4. Как дойти до ДК? … Нет, больше вопросов. Что такое «Юбилейный»? … Что такое «Каскад»?…».

Город – маленький, 30 тысяч жителей. Все друг друга знают. Если, кто вышел погулять, за время прогулки может повстречать одного и того же человека (так же гуляющего) раз десять… Мы вдвоем – приезжие, шаримся по Кировску. Отношение к нам – нейтральное, но вместе с тем – нескрываемо любопытное. Человек, повстречавший нас на пути раз эдак в пятый, чуть ли не бежит созывать консилиум из местных авторитетов – это, дескать, кто к нам приехал? Если горнолыжник, то, почему не в горах? Если не горнолыжник, то, почему пьет не пиво с водкой, а какие-то явно молочные продукты? Почему, вопросы задает о горной рыбе, где ее можно купить? Откуда я знаю, где … «Сходите в магазин-бар «Океан»…
«Океан» оказался помесью из, в прямом смысле, советского магазина (одни названия отделов чего стоят: «Жиры», «Молоко», «Ветчина», «Субпродукты», «Морская рыба»), и вышедшей ноне из употребления в больших городах «разливухи». Сталинский дом, потолки – метров шесть, огромная зала… Душераздирающая атмосфера, за двое суток позависали в данной достопримечательности раз пять…
В гостинице у персонала тоже плохо скрываемое любопытство: «Вы на рудник? Или все-таки горнолыжники?». Хорошая такая гостиничная тетка, явно еще не хлебнула лиха на работе… «Мы – на футбол. Такие еще к вам не ездили … И не дай бог, если начнут ездить»…
Вечером – хоккей по телевизору в номере, со всеми вытекающими отсюда последствиями… Хоккей кончился глубоко заполночь, но на улице – светло, как днем (наши «Белые ночи» – в подметки не годятся, ни хуя они не «белые» в сравнении с этим катаклизмом, одна профанация). Легли где-то в половине третьего ночи – такая же пидерсия за окном… Утром на горном подъемнике задаю дядьке-механику глупый вопрос: «Это у вас уже полярный день начался?». Дядька неторопливо раскуривает беломорину и начинает подробно объяснять (явно не мне первому приходится рассказывать), что полярный день начнется 22 мая, что сейчас хоть и светло, но солнце заходит, а в полярный день, оно спускается и всю ночь движется вдоль горизонта до точки восхода. Что (я хоть и не спрашивал, но явно это стандартный набор ответов в интервью для чайников) зимой полярное сияния у них два раза в неделю, что …

Рекламы предстоящего матча в городе нет. Ни в какой форме, если не считать повсюду снующих футболистов нашей команды … Не оповещенные загодя аборигены (должным способом не проинформированные) воспринимают изобилие динамовских логотипов как загадочную форму интервенции и к вечеру на всякий случай эвакуируются по домам … Ходим по Кировску в гордом одиночестве. Даже спросить, «как пройти в библиотеку» не у кого…
Утром Саша «Хроник» отказывается куда-либо идти (не то, что в горы, но даже на включенный в оплату за гостиницу завтрак). Отправляюсь путешествовать один…
На завтраке, узнав, что второго постояльца номера не будет, уговаривают съесть двойную норму – две порции макарон с сыром, две порции яичницы с беконом, два бутерброда с сыром и два бутерброда с колбасой, две чашки … Путем длительных переговоров достигаем компромисса, что порция будет одна, зато кофе я выпью сколько влезет …
На ресепшене выясняю, что, к сожалению, не работает интересующий меня полярный ботанический сад (самый северный в мире, при нем, среди прочих примечательных явлений, существует лошадиная ферма, где на специальных морозоустойчивых лошадках туристов катают по труднопроходимым горным тропам). Зато будут функционировать все подъемники (в Кировске их больше десяти). Горнолыжник, дескать, уже звонил с ресепшена в «КировскСпортСервис» и ему дали положительный ответ (кстати, вчера подъемники не включались – ветер, опасность схода лавин)… Тетка на ресепшене объясняет, как до подъмника доехать. Остановка – там-то, маршруты – такие-то, ехать мне надо до остановки «Конечная» … это ее официальное название…
По дороге забываю половину маршрутов. Приходится переспрашивать. Вот только, будучи в здравом уме, не сразу набираешься духу, чтобы задать вопрос, кажущийся совершенно идиотским: «Извините … Скажите… Сорри, простите … Этот автобус идет до конечной?»…
Стыдясь потом глядеть в глазах попутчиков, добираюсь до подъемников. У подъемников толпятся несколько горнолыжников. С точки зрения механиков, надо, чтобы народу было хотя бы человек десять, тогда подъемники можно и включать. С точки зрения прибывшего спустя три минуты начальства механиков, подъемники стоит включать строго по вывешенному на видном месте графику. Механики получают от начальства пизды и буквально через мгновение я первым усаживаюсь в кресло. Дрыгая ногами, в двадцати метрах над склоном горы я поднимаюсь вверх минут эдак десять с гаком, добрую половину пути слыша, как горное эхо разносит по округе матерные крики начальства, продолжающего отчитывать подчиненных за допущенные в работе огрехи…
Вот только не везде расстояние до земли столь значительное, как поначалу. Трасса преодолевает несколько утесов и каменистых плат. За одним из них на тебя резко отрывается от земли какое-то мохнатое существо и откровенно норовит укусить, если не за жопу, то хотя бы за ногу… Первые мысли от испытанного шока – йети (ну, этот … снежный человек… кто там у них в горах водится). Впоследствии выяснилось, что не хуя … не йети … Обычная собачка, большая… Грелась на солнышке, радовалась жизни … Первым нарисовавшийся из-за утеса, я ее резко испугал внезапностью своего появления. Отойдя от не меньшего, чем мой, шока, собачка пыталась было искупить свою агрессию вилянием хвоста и бегом за моим креслом… Потом собачка увязла в снегу и бросила свою затею. Вместо нее со мной пытался закорешиться какой-то местный пернатый баклан (хуй знает кто, но точно не орел, не голубь, не ворона, а больше я птиц-то не знаю). Баклан полетал было вокруг меня, но быстро потерял ко мне интерес, переключившись на едущую тремя креслами от меня тетку из Испании … На высоте 1000 метров живность закончилась, зато рядом зависло самое настоящее облако. Метрах в пятидесяти, кажется протяни руку и достанешь…
Достигнув вершины, тетка из Испании, не смотря на то, что была на лыжах, ебнулась в сугроб. Я, не смотря на то, что был без лыж, решил зачем-то показать тетке из Испании, как нужно передвигаться по горному снегу. Не показал. Ебнулся в сугроб в сто раз круче, чем тетка из Испании … Пришлось идти потом на футбол мокрым, как выдра…

На футбол я пошел предварительно пообедав в магазине-баре «Океан», прикупив сувениров в «Климентине» («Стрижки, химчистка, косметика, ювелирные изделия», - вывеска), выпив кофе в «Каскаде» («Гостиница, кафе-бар, магазин 24 часа – все это в маленьком одноэтажном коттедже). То есть, проведя время, как искушенный в местной жизни знаток Кировска). Перед футболом пообщался с фанами «Севера» (пять человек: один в розе, один в «Пит Буле», один в розе, «Пит Буле» и кожаной куртке, двое – ничем не примечательны, разве что один из них – девушка лет пятнадцати). Фаны «Севера» воспринимали меня с плохо скрываемой опаской, отказываясь верить факту, что нас приехало всего двое.
«Где у вас тут касса?», - спросил я, подойдя к единственной трибуне стадиона. «Вот, там же написано – касса». Вот и поговорили. Надпись я, конечно, вижу, но … Там окно … Окно на высоте больше чем два с половиной метров. Ни ступенек, ни тумбы какой. Не видно даже, что там в окне происходит…
Но оказалось, действительно, касса. Технология там такая. Подходишь к окну. Задираешь голову, орешь: «Аууууу…». Из окна тотчас же вылезает какой-то местный пиздюк со словами в стиле «чего изволите»? Пережидаешь шок, вызванный появлением пиздюка (у тебя уже есть опыт ОБЖ – смотри случай с собачкой). Говоришь: «Билет и программку». Пиздюк обнародывает прайс: «210 рублей». Интересуешься, сколько именно стоит билет, а сколько программка, попутно обдумывая, а не кидалово ли это – ты ему в окно 210 рублей, а он ставнями шварк и сбежит через какой-нибудь черный ход, ты его и запомнил-то до подбородка…
Билет стоит – 200 рублей (реально туалетная бумага). Программка – 10 рублей (бумага туалетная, но более высокого качества, к тому же ее – целых четыре страницы). Пиздюк вдогонку предлагает купить атрибутику «Севера». Узнав цену билета, атрибутику «Севера» покупать желание пропадает… Стоя у кассы, дожидаюсь Саню «Хроника», который приходит со словами: «Блять, где у них здесь касса? … Я, сука, обыскался!»…
Пока Саня кричит «Аууу» пиздюку в окне, на меня нападает местный любитель футбола … Вам надо объяснять, о чем он прежде всего желает поговорить с жителем далекого Санкт-Петербурга? … В общем, на каком-то этапе, приходится чуть ли не расчищать дорогу к гостевой трибуне громогласными мантрами: «Зенит – пидарас … Зенит – пидарас…»…
В первом тайме даже шизили. Нет, не так… Только команда перехватила инициативу и заперла «Север» на его половине, поняли, что отмазы, типа «шиза в два рыла – не шиза» не канает, раз приперлись, обязаны поддерживать команду в кульминационный момент матча … В промежутках между шизой отбивались от трех охранявших нас милиционеров («Ну, че, Питер? Как там Зенит поживает?»), и от кучи мурманских теле и пишущих репортеров, обильно нагрянувших в Кировск на первый почти домашний матч «Севера» в статусе профессиональной команды. Одна дэушка, хитро приперев тебя спиной к баннеру микрофоном, так что не увернуться, просто убила вопросом: «Вы, правда, болельщики петербургского «Динамо»? Правда, приехали специально на игру? Правда?». Нет, бля, мимо просто проходили, чисто случайно баннер с атрибутикой с собой оказались…
Еще один лохматый хуй с бетакамовской техникой, уже в перерыве, минут пять снимал нас на камеру в, так сказать, пассивном состоянии, а потом подходит и вежливым голосом пытается просить: «Ребята, а можете что-нибудь прокричать?» … Радикально! На заказ? В перерыве? Под попсовые шлягеры из динамиков? Да, легко – любой каприз за ваши деньги. «Я не шучу. Половина гонорара от репортажа и мы кричим репертуар любой команды трех дивизионов профессионального футбола. Вы за кого болеете?…».
В перерыве захотелось в туалет. Половина народа на стадионе не знают, где он расположен. А расположен он оказался хитро. В подтрибунном помещении. Сразу за длинном туннелем, по которому футболисты выходят на поле. Туннель, выстлан тем же искусственным газоном, который лежит на поле. Проходишь туннель, сначала – сортир, потом все остальное. Идешь по туннелю вместе с главным арбитром, он налево поворачивает – в судейскую, ты направо – писать. Шикарно. На обратном пути по туннелю для полного счастья только приветственного марша Блантера не хватает: «С облегчением вас, дорогой болельщик из Санкт-Петрбурга».
Конец первой части.
"Динамо" Питер. 2009 г.